Эпизоды, не вошедшие в Детектив
Из курсовой работы студента 4-го курса Высшей школы КГБ СССР Петрыкина И.М.:

“…строителя коммунизма, роль органов безопасности в свете последних решений ЦК КПСС будет возрастать. Безопасность объектов атомной промышленности, объектов культурно-массового назначения, метро, стадионов и других объектов массового скопления населения смогут обеспечить только высококвалифицированные кадры советских органов…славными революционными традициями”.

Из доклада лейтенанта ФСБ Петрыкина И.М. ( по прозвищу Джон): “Докладываю. Объект наблюдения Э использовала мой компьютер с целью создания фальшивой инструкции к лекарству, которое я должен был предоставить объекту наблюдения И. Жду дальнейших указаний. Джон”.

Из устного доклада майора Гризодуба генерал-майору Смершеву
“…Джон все понял, его пришлось устранить. Пловец вчера вернулся и доложил подробности. Все прошло по плану. Пловчиху съели акулы”.

Из устного доклада подполковника Гризодуба генерал-майору Смершеву
“… писательница детективов Евгения Носова и работник УГРО Василий Ряшкин успешно мною обезврежены. Опасности их дальнейшего вмешательства в ход операции нет. При этом я не использовал особые средства устрашения и подавления личности. В ходе проведения операции мною уничтожены три боевика из преступной чеченской группировки”.

Из разговора генерал-майора Смершева с неизвестным, записанного частным лицом V…
“…скажите этому …Цезарю, что в следующий раз меня не будут интересовать все эти … отговорки. Бабки на бочку …мать вашу. И напомните ему, что дело об убийстве Ивора Козадоева и Эвиты Пероновой в любой момент…”

Эпизод для самых маленьких ( или нестареющих душой)

Из разговора частного лица V… с писательницей Е. Носовой.
- “Как дела, Василек”?
- “Гризодуб лопух. Смершеву я предложил сдаться”.
- “Правильно сделал. Полный одобрямс. Раз дело в шляпе - пора в музей. В Третьяковке выставка произведений Серебряковой, а вечером концерт Богушевской”.
- “А может лучше пойдем в ЗАГС”?
- “Ты чего, совсем плохой? ЗАГС не убежит, а концерт только сегодня”.

Раздел критики.

Палата N 6

С тех пор, как нашу страну завалили компьютерами и с кондачка ликвидировали всякую цензуру, поток низкопробной графоманской макулатуры исторгся из недр серой массы и выплеснулся грязной жижей на чистое пространство великой русской литературы. Число пишущих превзошло все мыслимые и немыслимые ожидания и значительно опередило число танцующих и поющих. Для наших читателей возникли совершенно новые условия, которые можно выразить одной емкой фразой – шок выбора. Еще совсем недавно любители литературы с огромным энтузиазмом сдавали по 20 кГ макулатуры и взамен получали качественное произведение в твердой обложке, теперь предварительный отбор написанного за них делать некому и поэтому отличить настоящее от поделки они могут только после прочтения. Поражают масштабы катастрофы, обрушившейся на наших читателей, ведь количество настоящих авторов и их произведений осталось почти на прежнем уровне, а общее количество изданных и проданных произведений выросло во много раз. Практически на голову читателя сегодня вываливается около 95 % литературных помоев. Последствия от чтения такой “литературы” не только сказываются на их зрении, но что более значительно, портится их вкус. Люди теряют вкус к настоящей литературе и кормят громадную армию бездарностей. Положение усугубляется тем, что если раньше литературу можно было поделить на хорошую и плохую, то сегодня она делится на хорошую, плохую и ужасную. Вот к этому новому отпрыску плохой литературы я отнес бы и произведение О. Пожарской: “Кто зарезал клецку?”. С самого начала, как только вы начинаете читать это произведение, у вас возникает ощущение, что против своей воли вы оказываетесь запертыми в “палате N6”, куда автор загнал своих сумасшедших героев. Ощущение бредовости еще более усиливается, когда он ни с того ни с сего бросает детектив и начинает пространно размышлять на темы, к произведению никакого отношения не имеющие. Не менее поразителен и тот факт, что он называет свое произведение “ироническим детективом”. Могу вас уверить: ничего общего с этой литературной формой, как, впрочем, и с любой другой данное произведение не имеет. Единственным признаком, по которому можно судить о форме этого чтива является то, что оно имеет конец. Правда, наступления этого конца вы ждете с самого начала, и когда, уже потеряв всякую надежду, не ждете вообще ничего, вдруг конец наступает и вы ощущаете огромную радость от этого события. Возможно, автор экспериментировал и сознательно уходил от традиционной формы “иронического детектива”, но всегда ли стоит экспериментировать сразу на живых людях, иногда полезно потренироваться на кошках. Конечно, О.Пожарскую не волнуют такие вопросы, ее рука полностью управляет ее головой, а анализ написанного целиком и полностью ложится на бедного читателя. Вот взять, к примеру, эпизод, когда Женя (это имя такое дал автор своей главной героине) под видом переписчицы населения приходит снимать допрос у домработницы потерпевшего. В “детективе” эта сцена происходит в то время, когда в Подмосковье горят торфяники и задымленность воздуха выше нормы. Но мы то с вами помним, что к моменту переписи населения дыма в столице давно уже не было. Дым был значительно раньше. Автор неточен не только в мелочах, все действия его героев неправдоподобны и взяты с потолка. Правда есть один единственный образ, который в произведении удался – это кот. Но в этом нет ничего удивительного. Даже мартышки случайно могут намалевать на бумажке шедевр. У Пожарской такой случайностью явился кот, и, похоже, автор списал его с натуры. Но на этом достоинства сего чтива заканчиваются и, пока мы все еще не оказались в одной “палате N6” с героями детектива, будем оберегать свое эстетическое начало от авторов наподобие О.Пожарской.

Фроло Стебняк – заслуженный работник культуры ( ЗасРаК).

Дайте попке попку ущипнуть.

Почти никто не станет отрицать, что есть попки и попки. Однако некоторые критики посткоммунистического периода до сих пор не могут почувствовать разницу. Один из них – засрак Фроло Стебняк. Вот уж кто воистину, образовался и заврался. Я имею в виду его новую критическую статью “Палата N 6”, очевидно заказанную и проплаченную коллективом авторов “Иронический детектив”. В своей пресловутой статье г-н Фроло пытается с помощью дешевой демагогии очернить новое произведение молодого и, несомненно, талантливого автора: Огнессы Пожарской. Этот с позволения сказать “критик” берется анализировать произведение, которое по уровню выражения материала значительно превосходит уровень восприятия вышеупомянутого господина. И как бы мне не хотелось беседовать с г-ном Фроло, думаю, что разбор его статьи будет самой лучшей похвалой произведению, о котором я хочу поговорить. Произведение О. Пожарской называется: “Кто зарезал клецку?” Итак, пройдемся по основным тезисам г-на Фроло. В самом начале своей статьи Ф.Стебняк утверждает, что отмена цензуры привела к загрязнению нашей литературы, пребывавшей до этого в экологически чистом состоянии. Далее г-н Фроло добавляет, что количество талантливых авторов с отменой цензуры не увеличилось и поэтому он готов добровольно взять на себя тяжелую ношу и самолично раскидать все книги по трем корзинкам: хорошие, плохие и ужасные. Тем самым он ограничивает читателя не только количеством корзин, но и отнимает у него возможность самому выбрать нужную. Под видом заботы о зрении читателя он собирается культивировать единообразие и скудоумие, давая мозгам читателя только предварительно пережеванную и процеженную г-ном Фроло литературу. Он, как попка дурак, все еще продолжает повторять махровые лозунги, вышедшие из толстой папки Политбюро ЦК КПСС. Правда, сейчас сменился заказчик, но Фроло остался прежним и он постоянно хочет кого-нибудь скушать. Одним из элементов его профессии является умение классифицировать форму произведения на основе известных признаков. Однако что происходит с г-ном Фроло, когда он не может натянуть свои покрытые плесенью признаки на новую форму? Тогда он начинает волноваться и кричать, что формы не обнаружил, прочел книжку от начала до конца и нигде ее не встретил. Большинство читателей не волнуют споры теоретиков по поводу формы, главное чтобы было что-то для ума и сердца. Но отдельные педанты любят, чтобы каждому явлению было дано слово, иначе сон их будет нарушен, поэтому г-н Фроло, будь он поумней, должен был сам это слово придумать и успокоить людей. Он мог бы например назвать форму “иронически-публицистической” или “Фролической”, тем самым увековечив свое имя. Однако он упустил такую замечательную возможность застолбить в истории свое имя. Что ж, будем надеяться, в следующий раз он будет умнее. Рассуждая на тему “Первичное должно быть вторичным , а вторичное первичным” хочу сказать, что форма всегда вторична и служит только для лучшего раскрытия замысла автора. Если автору удалось удовлетворить читателя, значит форма выражения вполне соответствует написанному. Одной из профессиональных болезней посредственных критиков является неумение за елками видеть леса. Так и бедняга Фроло не понял, что задымление, используемое автором, это воздух произведения, а не документальное описание пожаров. Он неожиданно забыл, что искусство преображает, а не отображает реальность. Поэтому совершенно неважно, что было раньше в действительности: перепись или пожары, важно, что и то и другое вызывают ассоциации у читателя. Перед тем, как окончательно предоставить г-на Фроло самому себе, я хотел бы отметить единственно правильную мысль, которая совершенно случайно выскочила из его пустой головы. Иногда и попки могут высказаться к месту. Речь идет про кота Кузю. Видимо личный опыт общения с кошачьими позволил г-ну Фроло оценить этот замечательный образ. Во всем остальном личный опыт ему отказал. Если бы я был врачом, я бы посоветовал ему обратиться к нам за помощью, но т.к. я литературный критик, то я посоветую ему переквалифицироваться в секретари: это именно та профессия, которая попкам по плечу.

Альфред Великолепный – литературный критик.

От автора.

Выше я привел словесную дуэль двух уважаемых мною критиков, чтобы читатели еще раз убедились: язык – это самое прекрасное и самое ужасное, что есть у человека. Два совершенно противоположных и по-своему логичных мнения доказывают, что читателям вряд ли стоит сильно доверяться соображениям чужого разума. У разума есть свои очевидные границы, которые хорошо видны на примерах науки и техники. Однако в других областях его присутствие допускается в гомеопатических дозах. Я имею в виду оценку произведений искусства: здесь надо больше доверять своим чувствам. При чтении критиков желательно помнить, что они тоже потомки обезьян и их мнение, это обычные подпорки для тех, кто не верит в возможности собственного восприятия. Особенно лукавят те критики, которые часто используют в своих оценках такие словечки как: гениально, величайший, шедевр и подобные. Я много раз замечал за собой и другими людьми, что многие произведения, для оценки которых используются такие максимумы, большинство людей оценить не может, хотя некоторое время тужатся сделать это. Чаще всего они записывают названия в блокнотики и, чтобы не показаться полными профанами, повторяют чужие заклинания чуждых им по духу людей. Однако самого себя обмануть трудно, так же, как получить от этого удовольствие. Конечно, заклинания шаманов помогают некоторым, склонным к гипнозу людям, но обычно глубина воздействия такого гипноза невелика. Я стараюсь избегать прямого воздействия чужих мнений, стараюсь подвергать их сомнению в меру своего развития. Но в чем я убежден вне всяких сомнений, что публика всегда права. Я считаю, что если пришедшие на концерт требуют его продолжения, то он обязательно должен быть продолжен, т.к. его цель состоит не в исполнении чего-либо, а в удовлетворении пришедшей публики, которая выбрала вас сегодня и отдала за это часть своей жизни. Когда я писал свой “детектив”, я хотел всего лишь доставить удовольствие читателю (Just for fun), чтобы ему стало чуть-чуть веселее, и по возможности немножко пищи для ума. Если мне это в какой-то мере удалось, то значит, я потратил свое время не зря. И вы, надеюсь, тоже.

Огнесса Пожарская - сочинитель предложений.

Мой E-Mail.

Home...