Music: Звучит мелодия
Комсомольцы – беспокойные сердца,
Комсомольцы
Всё доводят до конца.
Друзья, вперёд
Нас жизнь зовёт,
Наша Родина кругом цветёт!

Василий очень быстро выполнил задание. Он поискал в Интернете Алину Кораблеву и моментально узнал о ней все сплетни: старые и новые. Информации было предостаточно, никаких претензий к Рэмблеру. Женя была довольна. Картинка вырисовывалась следующая: Алина прозябала в безвестности, пока ей на пути не встретился молодой и хваткий режиссер Цезарь Бармаглот. Он предложил ей сняться в боевике “Зуд боя”, после чего к ней пришла слава. Одновременно с известностью Алина лишилась тайны частной жизни. Желтая пресса вытащила на свет все: ее детские проказы, увлечения молодости и первую любовь, знакомство с Бармаглотом, вредные привычки, сколько ест, сколько пьет и как часто ходит на горшок. Затем разразилась сенсация. Алина в Испании знакомится с Ивором и бросает своего возлюбленного режиссера, который только-только вывел ее в люди. Пресса и поклонники вначале недоумевали, а затем все в один голос запричитали, что теперь на артистической карьере Алины придется поставить крест. Однако мрачные прогнозы не оправдались: Бармаглот снова пригласил Алину сниматься в своем новом боевике “Смертельный зуд” и она согласилась. Съемки нового боевика проходили успешно. Все отмечали – никаких изменений в отношениях между примой и режиссером не было. Некоторые “любители пониже” высказывались, правда, в том духе, что для достижения успешных творческих результатов простого взаимопонимания режиссера и главной героини недостаточно, а требуются более “глубокие” личные отношения, но в целом пресса к новой ситуации отнеслась с пониманием. Следующий шок у публики вызвало сообщение о смерти Ивора. В шоке они пребывали и поныне. Поклонники беспокоились за судьбу Алины и нового боевика. Они надеялись, что съемочный процесс вскоре будет восстановлен. Бармаглот заявил, что съемки будут возобновлены в кратчайшие сроки и заверил всех, что главной героиней останется Алина Кораблева. На Интернет-конференции почитателей Алины и Бармаглота разброс мнений был велик: одни утверждали, что деньги Ивора Козадоева сослужат положительную роль в развитии отечественного кинобизнеса, другие говорили о продажности режиссеров и исчезновении искусства как такового. Кто платит, тот и заказывает музыку – утверждали они и добавляли: А платит кто? Очень сильно переживали временное прекращение съемок нового боевика работники армии и спецслужб: Алину они называли русской Никитой и считали, что боевик “Зуд боя” сыграл огромное значение для патриотического воспитания будущих воинов. Совет ветеранов приветствовал создание образа женщины-патриота, владеющей восточными единоборствами лучше ее коллег американских империалистов, и только совет солдатских матерей расценил “Зуд боя” как пропаганду насилия. Но они были в меньшинстве, ибо коммерческий успех фильма считался главным доказательством их неправоты. Женя была не согласна с такой логикой оценки кино, ибо понимала различие между искусством и презервативами, но об этом понимании стеснялась сказать даже Василию. Она удивлялась себе, так как с некоторых пор вдруг стала бояться использовать в разговоре такие понятия как честность, порядочность, нравственность, духовность, чтобы не показаться дурой в кругу быстро перестроившихся знакомых. В нынешние времена не боялись показаться дураками только люди духовного звания, сердобольные старушки и уходящие в вечность остатки советской интеллигенции. Новые “положительные” образы, внедряемые масс-медиа в общественное сознание, были совершенно модульны и бездуховны. Они плевались пивом тире кофе в модульных телок, всенародно трахались, как мартышки в зоопарке, стреляли, убивали и восхваляли новых “бригадиров”. Женя, при всей ее внешней адекватности среде проживания, испытывала сильнейший духовный голод и он, по-видимому, сублимировался у нее в желание расследовать преступления, связанные с риском для жизни. Она рвалась в бой. Обсудив с Василием что и как, она решила, что необходимо продолжить разговор с Эвитой на новом уровне понимания ситуации. Каково же было ее удивление, когда она узнала, что та еще вчера днем покинула пределы своего дома и отечества и сейчас находится в неизвестной точке территории земного шара. Вместе с ней исчез и ее дружок Джон. Сегодня никто не мог даже приблизительно сказать, где они, что они и когда вернутся обратно. Ниточки внезапно оборвались. Найти и доставить Эвиту на собеседование представлялось проблематичным. Оставалось только надеяться, что они когда-нибудь объявятся сами. Женя решила, раз так, надо искать новые подходы к Алине. “Ты как думаешь на этот счет, Василий“? – поинтересовалась она.
- “Ты имеешь в виду изобразить с ней что-то наподобие Эвиты? Затащить в сортир и все такое”?
- “Да, да. Именно в сортир. У тебя семь рублей за вход найдется? Я знаю один подходящий сортирчик, жаль он без льгот”.
- “Не бойся, Алина заплатит. 21 рубль плюс трешка на чай персоналу”. Женя замолчала, ее игривость внезапно трансформировалась в задумчивость.
- “Вась, у меня к тебе есть один очень серьезный вопрос” – она съежилась в замерзшего воробышка и очень неуверенным тоном продолжила: - “Скажи мне честно, тебе нравится супербоевик “Зуд боя”? Василий понял, для него наступил момент истины. Все его предыдущие победы могли враз сойти на нет, если ответ разочарует его задумчивую Женечку. Ведь она штучка не простая, элитарная, не садово-огородный инвентарь. Она к таким вещам относится очень серьезно. Для нее духовная близость – не пустой звук.
- “Если честно, киношка так себе. Аля американский бабльгам. Чисто коммерческое изделие. Этот Бармаглот, никакой он не Цезарь вовсе”.
- “Вася, радость моя. Я так рада, что ты меня понимаешь. Дай мне 1000 мерседесов, 1000 видеомагнитофонов, 1000 дубленок из “Мира кожи в Сокольниках” – все это не порадует меня так, как то, что мне есть с кем поделиться наболевшим. Ты радость моей души, мой Василек голубоглазенький. С тобой мне ничего не страшно и все нипочем”.
- “Ты, типа, делаешь мне предложение”? – Василий скорчил рожу недоумения и поднял по ельцински бровь.
- “Да, дорогой. Сегодня выбирает женщина. Так ты, типа, согласен”?
- “Мне надо подумать. А вдруг ты не обеспечишь мне материального благополучия, или не дай Б-г я не буду жить с тобой как за каменной стеной”?
- “Так думай скорей. Ты обычно чем думаешь”?
- “Репой, вестимо. А ты думала - головой? Нет. Этим я ем”.
- “Понятно. Твои садоводческие таланты мне известны. А что такое “Репу чесать” знаешь”?
- “Нет, знаю только как ее расчесывать”.
- “Блох что ли гонять”?
- “Нет, просто придавать красоту первозданному хаосу”.
- “Ха, трепло. Два ха. Однако рассказал бы что-нибудь веселенькое для дамы сердца. Что-нибудь из жизни чекистов, например”.
- “Веселенькое говоришь? Ладно, слушай. Расскажу реальную историю, которая произошла со мной однажды, когда я возвращался домой из очень опасной чекистской командировки. Дело было в плацкартном вагоне поезда Рыбинск-Москва. Прибытие в Москву намечалось на 9-00 утра, поэтому я залег пораньше и надеялся встать за пол часа до прибытия, чтобы во сне скоротать дорогу. Спал я хорошо и утром проснулся довольно рано, еще не было 7-00. Я начал ворочаться с боку на бок, прислушиваясь в полудреме к стуку колес и голосам понемногу пробуждавшихся попутчиков. Затем я увидел его. Ночью, когда я спал, он на какой-то из остановок подсел в купе, место напротив. Мужчина выглядел лет на 50, представь себе эдакого иссушенного солнцем и жизнью жилистого аксакала с длинными буденовскими усами. Примерно пол восьмого утра, после того, как он тщательно умылся и причесал свои длиннющие усы, он надел свой поношенный советский костюм с медалями на груди и извлек на свет божий деревянный ящик, полный еды. Не спеша, со знанием дела и достоинством в груди он начал расставлять утреннюю трапезу на стол. Стол покрылся яствами и, когда он уже снял крышку с салатницы, взял в руки деревянную ложку, именно в этот момент мужчина с места на проходе начал складывать постельное белье, чтобы отдать его проводнице. Аксакал отложил в сторону ложку и набросился на соседа: - “Прекратите трясти белье, здесь люди едят,” – все это было сказано препротивным скрипучим голосом, – “ваша пыль летит прямо на еду”. Эту же фразу он повторил другим пассажирам, которые в этот момент тоже начали укладывать белье: “Прекратите пылить, тут люди едят.” Наконец, когда скандал с пылью был улажен и она благополучно осела на еду, он приступил к трапезе, а я укрылся простыней с головой и начал слушать. Под стук колес до меня смачно доносилось:
- Мням мням, мням мням, ффыть ффыть (аксакал обсасывал усы), питам.”
- И много раз: Мням мням, мням мням, ффыть ффыть, питам.
- Минут через пять появился шварк: ложка впервые достигла дна салатницы.
- Мням мням, шварк шварк, ффыть ффыть, питам.
- Шварк шварк, шварк шварк, мням ффыть, питам.
Наконец “шварк шварк” закончился и аксакал достал рулон туалетной бумаги, чтобы вытереть усы: швахх швахх, швахх швахх… После этого из ящика появилась другая салатница, побольше. Она была доверху забита чем-то сильно куриным, запах моментально достиг самых удаленных уголков вагона. За окном проносились станции, Подмосковье прорастало домами все выше и выше, а из-за стола доносилось все то же размеренное: “мням мням, мням мням, ффыть ффыть, питам”. Давно проехали станцию “Марк”. Мужчина закончил вытирать усы и аккуратно уложил бумажки в пустую салатницу. Неужели все? Люди поели?! Как бы не так! Худой аксакал достал из своего бездонного ящика несколько груш и купе наполнилось сочными: “фффмнямм, фффмнямм, фффыть фффыть, питам”. Когда огрызок последней груши упал в салатницу, Белорусский вокзал был в 5 минутах езды. Вот такая случилась однажды у меня встреча с человеком, который ел”.
- “Веселенькая история про чекистов” – рассмеялась Женя - ” Я бы озаглавила ее “Последний гуруш”. Как тебе название”?
- “Самый последний гуруш и еще один яблук”.
- “Принято. Вообще-то мужичонка мне твой понравился. Обстоятельный такой, гигиеничный. Мечта женщины. А ты вот, Вась, весь неухоженный какой-то, чуб торчит, только маяться женщине с тобой. Пожалуй, подожду с замужеством. Лучше займемся делами насущными. У меня есть предложение: давай-ка еще разок наведаемся к домработнице, Агафье Никитичне. Я уже у ней была, теперь твоя очередь. Возьмись за это дело, проведи профессиональный допрос, а я пока подумаю, как нам Алину подловить. Сделаешь”?
- “Угу. А чаевые будут”?
- “Рубль и наряд на кухню вне очереди”.

Music: Звучит марш
Как будто ветры с гор
Трубят солдату сбор
Дорога от порога далека

Прошла неделя. Это было в субботу. Не выспавшийся Василий примчался на дачу и тот час направился к соседке. Приехал он рано, успешно избежав пробок, которыми могли наградить его многочисленные дачники, если бы проснулись на час раньше. Его разгоряченная шестерка остывала от нелегкого маршрута прямо под открытым небом, однако Василию было не до сна. Заспанная Женя лениво выползла на улицу. Все так же пахло гарью, как в тот день, когда она впервые услышала о загадочной смерти Ивора. И точно так же они направились привычным маршрутом по направлению к ржавым остаткам былой колхозной славы. По дороге Василий во всех подробностях описал ей свой визит к Агафье Никитичне.
- “Агафья Никитична все так же продолжает свою трудовую деятельность в роли домработницы у Алины. Платят ей как и прежде и ее это вполне устраивает. Аквариум пока что доверили ей, но вскоре Алина собирается все это рыбье хозяйство распродать. Пока же Агафья погрузилась в таинства ухода за рыбками, перечитала кучу литературы, просмотрела все бумаги, которые были у Ивора на эту тему и нашла кое-что интересное для нас. Я имею в виду инструкцию по лечению рыбок, которых Ивор лечил перед самой своей смертью. Я сделал несколько снимков и распечатал дома на компьютере. Посмотри, может быть они покажутся тебе интересными. Доктор Дубняк до сих пор не объявился. Думаю, он уже и не объявится. Агафья очень переживает по этому поводу: доктор ее консультировал и помогал с лекарствами. Алина пошла на поправку и скоро приступит к съемкам. Недавно к ней наведывался Бармаглот. Содержание их беседы Агафье не известно, но ушел он очень поздно, после полуночи. Похоже на то, что Алина заканчивает играть роль безутешной вдовы и возвращается на круги своя”.

Звучит песня:
Вдох глубокий,
Руки шире.
Лягте на пол
Три четыре.

Женя была довольна результатами, полученными Василием. Все говорило в пользу ее версии об умышленном убийстве. К тому же в деле появился режиссер: Цезарь Бармаглот. Они заторопились обратно домой, Женя скорее хотела взглянуть на распечатки фотографий. Они лежали на рабочем столе у Василия. Женя взяла одну из них и внимательно стала ее изучать. При первом же взгляде на инструкцию что-то в ней ее насторожило, но она не могла понять причины своего беспокойства. Нечто неуловимое в тексте показалось ей странным. Тогда Женя решила применить свой испытанный годами метод концентрации мысленной энергии. Она достала из холодильника бульон, разогрела, налила в глубокую чашку и положила в него одну единственную клецку. Затем она взяла тупой столовый нож и стала пытаться ее разрезать: процесс пробуждения творческой интуиции начался. Василий вышел в соседнюю комнату, чтобы не мешать этому сверхъестественному таинству. Он было предложил для достижения более надежного результата воспользоваться для пробуждения интуиции водочкой, но Женя даже не ответила, настолько она уже ушла в себя. Прошло минут 15, клецка не поддавалась и загадка инструкции оставалась неразгаданной. И вдруг, будто ужаленная осой, Женя вскочила из-за стола и рванула прямиком в соседнюю комнату: - “Вась, Эврика, я все поняла” – закричала она с восторгом – “Я поняла, поняла. Иди сюда”. “Застынь мгновенье, ты прекрасно” – радостно отозвался Василий и пропел баском – “У каждого мгновенья свой Кобзон”.
- “Брось, Василек. Слушай. Я поняла смысл инструкции. Эта бумажка – фальшивка. Ее изготовили на компьютере. Ты вникни: “Предварительно препарат необходимо развести в стакане воды, раствор должен быть слегка кислым”. Это же замаскированный приказ попробовать лекарство на вкус”.
- “И чего?” не понял сразу Василий.
- “А того, что Ивор приказ выполнил. Спасти рыбок – это святое, мозги отключены. Сказано попробовать, он и попробовал лекарство, а там отрава, вирус, смертельный для человека и безвредный для рыб”.
- “Ну-ка дай я посмотрю бумажонку,” – Василий выхватил распечатку из рук Жени и подверг ее собственному научному анализу. “А ведь это реальная улика” – наконец произнес он.
- “Еще какая. Причем заметь: “На 10 литров воды используется одна чайная ложка препарата” – это я понимаю, а “развести в стакане воды одну ложку лекарства”, этот стакан на какой объем воды? На 10 литров или на сколько?”
- “А слегка кислый – это как? – осенило Василия. Если я только что поел селедки, то чуть кислый будет совсем не тот, как если бы я поел манной каши” – Василий подошел к Жене и пожал ей руку – “Поздравляю тебя и твою клецку с замечательным результатом. Теперь нам осталось только найти принтер, где это все было распечатано и дело можно отправлять в архив”.
- “Вась, как насчет того, чтобы все это срочно обмыть? Где тут у тебя водочка, по которой ты так страдал”?
- “В той комнате, в буфете. Достань родимую, а я сбегаю за закусочкой на кухню”.
Василий пулей вылетел наружу. Женя достала из буфета бутылку “Гжелки” и торжественно поставила ее на стол. Машинально она заглянула в чашку с клецкой, клецка была разрезана. Она даже не успела удивиться этому необычайному явлению, не успела ничего сообразить, как что-то ухнуло ей по голове, из глаз выскочили титановые искры и затем свет, пространство и время перестали существовать.

Music: Звучит песня
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались

Когда она очнулась, Василий все еще не пришел в себя. В голове гудело, в глазах хаотично дергались маленькие светлячки. Женя приходила в сознание очень постепенно и это помогло ей избежать шока, который она непременно бы испытала, если бы одновременно осознала свое положение и увидела то, что произошло с Василием. На его голову выпали значительно более “тяжелые испытания”, смотреть на него без цензуры было нельзя. Она осмотрелась по сторонам: они находились в каком-то не то хлеву, не то сарае, куда сквозь узкие щели досок пробивались слабые солнечные лучи. Пыльно-прелый запах с привкусом навоза давил на обоняние, нехватка света и воздуха действовали угнетающе. “Ну вот и допрыгались. До ручки, до точки” – подумала Женя – “А ведь правильно говорят: на ловца и зверь бежит. Ну что же - нет худа без добра, зато скоро узнаем всю правду, а с ней, родимой, и умирать не страшно. Хотя Вася вряд ли будет рад, когда очнется. Надо будет его развеселить. Быть может, нам осталось жить всего ничего, поэтому оставшееся время надо провести весело, назло врагам. А вдруг нас будут пытать? Нет, лучше об этом не думать. Васе хорошо, он в отключке и ему все нипочем. Не то что мне. Надо попытаться думать о чем-то веселом. Заставить себя думать о хорошем. Например о море: “Вечерние волны мягко ласкали прибрежный песок, оставляя после себя покинутые домики морских моллюсков”. Хорошо! Они покинули свои домики добровольно, никто их по голове не бил. О черт, опять я об этом. Скорей бы Вася очнулся. Попробую его мысленно разбудить”. Женя собрала в кулак всю оставшуюся силу воли и принялась посылать гипнотические флюиды: “О дух проснись, проснись, проснись. О дух явись, явись, явись”. Вскоре дух Василия подал первые звуковые сигналы о возвращении на Землю: что-то похожее не то на стон, не то на рык раненного зверя. Затем его веки разомкнулись и два затуманенных зрачка вылупились из под распухших век. Потухший взгляд побродил по окрестностям сарая, пока наконец не наткнулся на Женю.
- “Ххххрр… Где мы?” – прохрипели его губы.
- “Не бойся милый, ты со мной” – как можно ласковей произнесла Женя. Теперь, когда душа Василия спустилась с облаков на землю, самообладание вновь вернулось к ней.
- “А водка где хрхрхрх…”? – Василий постепенно возвращался к действительности.
- “Водка далеко. Она тю тю - в другой жизни. Мы с тобой попали в лапы преступников. Посмотри дорогой, в какой замечательный сарайчик нас занесло” – Женя постепенно вводила Василия в курс дела.
- “Что за сарайчик”? – Василий выплюнул обломок зуба и приложился рукой к зияющему чернотой фингалу.
- “Чудесный, правда? А какая тишина”! Еще минут пять Василий пытался понять всю прелесть сарайчика и мертвой тишины, но постепенно сознание возвращалось к нему, а вместе с ним и жажда деятельности. Просто так он сидеть не смог, ему надо было “хоть кого-нибудь убить”. Перво-наперво он обследовал сарай, надеясь найти в нем лазейку или какой-нибудь предмет, пригодный для подкопа. Поиски оказались безрезультатными. Затем он попытался выглянуть наружу сквозь щели, но и тут был полный облом: щели были слишком малы. На потолке тоже ничего интересного не было. Похоже, из сарайчика просто так не убежать. Наконец Василий угомонился и погрузился в философские раздумья:
- “Если нам не удастся бежать, значит мы умрем молодыми и здоровыми в один час, разве не все влюбленные мечтают об этом”? – вопрос повис в воздухе, как заключительное “Аминь”.
- “Вчера я даже не смела мечтать об этом - осуществляются мечты. И все благодаря нашему блестящему расследованию. Трудно представить себе, что бы было, если бы мы не занялись этим делом. Мы бы никогда не попали сюда, в эту прекрасную обитель. Ты бы годами смотрел “Поле чудес” и сублимировал газетками, а я бы не знала куда выбросить коллекцию женских журналов с картинками”.
- “Жень, я тут подумал: ты ведь теперь не напишешь свой великий детектив и не обессмертишь в веках свое имя” – Василий внес в идиллию ложку дегтя.
- “Все суета сует, милый. К тому же вход в когорту бессмертных строго по пропускам. Не будем себя обманывать - для жизни после смерти в виртуальном мире мы слишком заурядны: не пьем беспробудно, не боремся с режимом, не дружим с Митьками, не квасим горькую с родственниками бессмертных”.
- “Обидно. А между прочим у нас здесь сейчас образовался самый элитарный и самый закрытый клуб на свете: ты да я да мы с тобой”.
- “Ты прав, дорогой. Знаешь Вась, чего мне больше всего жаль? Жаль, что ты не дослужишься до генерала. Говорят, кто не дослужился до генерала, тот плохой солдат”.
- “А может мне его и присвоят - посмертно. И наградят красными революционными шароварами. Я готовлюсь к такому повороту событий и уже начал совершать поворот с себя”.
- “Надо не забыть потом сообщить газетчикам о нашей героической гибели. Уже из той жизни, которая будет после смерти” - Женя всхлипнула, и поседевший от пережитого локон упал ей на плечо.

Снаружи послышались гортанные мужские голоса. “Нохч” - расслышала Женя знакомое слово и поняла: это чеченцы. “Вот те раз, куда ни плюнь, везде свободолюбивые дети Кавказа. А я без платочка на голове. Дело, выходит, значительно хуже, чем я думала”. Входная дверь сарая скрипнула и внутрь вошли здоровенные чеченцы, каждый из них легко смог бы унести на себе по паре баранов.
- “Ваха, погляди на них” – сказал один из них – “Хороший товар, жаль мне их стрелять. Бери себе мужика, а мне бабу. Цезарю скажем - расстреляли. Он же не вайнах, не из твоего тейпа, наврем ему и все дела”.
- “ Погоди, Ахмет. На черта мне еще один мужик, сам его бери, а я бабу к своим рабыням определю”.
- “ Зара твоя перегрызет ей глотку. Только зря добро переведешь. Ты же знаешь, какая она у тебя ревнивая, твоя Зара. Помнишь, ты в аул ту русскую привез, с длинной косой, и где она теперь”?
- “Не надо меня никуда отвозить” – возмутилась Женя – “расстреляйте как положено и доложите Бармаглоту”.
- “Молчи, женщина” – Ваха посмотрел на Женю, как кавказец смотрит на женщину - “Ты в мужской разговор своим нечистым языком не суйся, а то зарежу как овцу паршивую”.
- “Я требую, чтобы вы нас расстреляли. Мы с Васей решили умереть молодыми и свободными. И нечего называть меня овцой: я не из вашего горного племени. Это ваши Зары пусть молчат”.
- “Махмуд, ты слышал” – Ваха обратился к Ахмету –“она не будет молчать.” Оба чеченца заржали да так, что случись это в горах, снежная лавина сошла бы с вершины. “А куда ты денешься. Как скажу, так будет. Не хочешь к Заре, отдам Махмуду, видишь какой он свирепый” – Ваха со смехом указал на Ахмета.
- “А что это вы Ахмета Махмудом все время называете?”
- “Да замолчишь ты наконец, женщина. Пора уже знать: у нас чеченцев несколько имен. Вам, русским, этого не понять. Сколько лет вы уже живете с нами, сколько лет называете себя нашими “Старшими братьями”, а до сих пор не знаете наших обычаев и законов. Вы все трусы, рабы своих царей и президентов. Шамиль вас резал и мы будем резать, как баранов. Воевать вы не умеете. Можете только водку жрать и оскорблять нашего Аллаха. Но скоро ваша власть кончится. Мы создадим свой кавказский халифат, Бен Ладен нам поможет. Ха-ха-ха”.
- “А тебе что, плохо при русских жилось?” – вмешался Василий - “Я в Грозном бывал и не раз. Отличный был город: цирк, театры, рестораны, магазины, Центральный рынок, парк Кирова с аттракционами, транспорт – все, что надо. Женщины чеченки завсегда в транспорте мужчинам место уступали, плохо вам было? Сунжа текла среди цветущих садов, цикады стрекотали, чеченцы говорили на своем языке, занимались торговлей, свободно брали взятки в органах внутренних дел. Вы все время жили по своим законам, товарищ Сталин и тот с вами не справился”.
- “Скажи, какой умный нашелся. Мощно завернул, Союз вспомнил. Да, при Союзе у нас и Махмуд Эсамбаев был, и ансамбль танцев “Вайнах”, и национальный театр, где Закаев играл. Союз с арабами против Америки дружил и голых баб по телевизору не показывал, мы этого не любим. Наши старики так говорят: теперь вы вместе с американцами развращаете наш народ, убиваете мусульман. Ты что же, ишак, думаешь, я бандит и Бармаглот купил меня за деньги? Мне его паршивые деньги не нужны, лишь бы духу вашего на Кавказе больше не было. Учить он меня вздумал, ишак недорезанный. Ну-ка вставай, пошли во двор” – Ваха вытащил из кармана пистолет и навел его на Василия.
- “И меня тоже возьмите” – потребовала Женя. “Мы с моим любимым должны умереть вместе. Ангелы с белыми крыльями нас уже ждут на небесах”. В ответ Ахмет и Ваха зычно заржали. Ваха сменил гнев на милость, убрал пистолет и показал жестом Василию сидеть. “Ладно, подождем Абдулу, а там и решим, что делать с вами”. Они направились к выходу, снова скрипнула и плотно захлопнулась дверь сарая, а затем, спустя несколько секунд, снаружи раздалось несколько коротких автоматных очередей, после чего внезапно наступила мертвая тишина. Ее нарушил мощный удар в дверь, которая сорвалась с петель и завалилась набок, как поверженный зверь. В комнату вихрем влетели сотрудники спецназа в масках, моментально растеклись вдоль стен, а затем в сарай не спеша вошел широкоскулый подполковник ФСБ, сверкая начищенными до блеска сапогами.
- “Здорово, ребятки. Вы тут еще живы? “ – бодро пробасил он. ”Как они, однако, вас помяли. Ну ничего, теперь вас быстро поднимут на ноги. Лейтенант Горбылюк”?
- “Я” – отозвался человек в маске.
- “Трупы бандитов уничтожить. Третьего на джипе в расход. Все ясно”?
- “Так точно. Разрешите идти?”
- “Идите. Да, вот что. Вызови скорую для наших ребятишек”. Лейтенант в темпе выскочил наружу. Подполковник приказал отряду выйти на охрану местности, а сам остался наедине с пострадавшими. Все произошло так быстро, что Женя до сих пор еще не успела осознать, что она свободна. Внезапно слезы потоком хлынули из ее глаз. Это была здоровая реакция организма на перенесенные страдания. Женя всегда удивлялась, почему женщины в кино чуть что, все время падают в обморок. Сама она во время опасности обычно испытывала прилив храбрости. Но сейчас, когда опасность миновала, организм не выдержал резких переходов и выплеснулся наружу потоком слез. Жене было стыдно за себя, но, похоже, никто ее за это не осуждал. Подполковник был растроган, он вынул аккуратно сложенный носовой платок и несколько раз обмакнул им нос. Василий среагировал скупой мужской слезой. Подполковник первым нарушил молчание:
- “Вы, конечно, не ожидали, что кто-то вас может спасти. Вы думали, что вы одни такие герои, а органы беспробудно дремлют и даром едят свой хлеб. Однако это не так. Дело, которым вы занимались все это время, давно у нас под колпаком. Мы внимательно следили за вами, но не вмешивались, пока дело не приняло такой опасный поворот”.
- “Значит, вы все знаете про Эвиту, Алину и злого Бармаглота”? – Женя от удивления раскрыла рот.
- “Все, не все, но кое-что знаем. Может быть и поболее вашего”.
- “И что, вы даже знаете, как Эвита отравила Ивора”?
- -“А вы как думали? У нас одни лохи работают что ли? Повторяю – у нас все схвачено, все виновные понесут заслуженное наказание. Наказание должно быть и будет неотвратимым. Вас же я попрошу оставить это дело: в следующий раз мы уже не успеем вас спасти. Сейчас вы подлечитесь, наберетесь сил и займетесь своими обычными делами. А мы займемся своими. Договорились”?
- “Только доведите это дело до конца” – Женя была в восторге от работы наших органов.
- “Доведем, обязательно доведем. Это обещаю вам я – подполковник Гризодуб”.
Снаружи послышались звуки сирены, это примчалась скорая помощь. Василия и Женю с почестями препроводили в машину. Бойцы спецназа приветствовали их одиночными выстрелами в воздух. Сейчас, когда все закончилось, они на миг разъединились душами и каждый подумал о своем. Василий подумал о том, как хорошо быть живым и передвигаться по земле на своих двух. Женя представила себе, как в больнице она возьмет ручку и начнет сочинять новый детектив, в котором в роли подполковника ФСБ будет она сама. Когда они сели в машину, по радио сообщили, что ученые испытали новый прибор и скоро на охваченную лесными пожарами землю выпадут обильные дожди. Жизнь продолжалась. Машина тронулась и исчезла за поворотом, оставив после себя облако пыли, которое еще долго не могло улечься на пересохшую от жары подмосковную землю.

Music: Звучит и затихает мелодия ( из к.ф. Неуловимые мстители)
И над степью зловещей
Ворон пусть не кружит
Мы ведь целую вечность
Собираемся жить

Далее...

Мой E-Mail.

Home...